Осилил «Астийский эдельвейс» Владимира Корчагина. Именно осилил, поскольку если в первых двух частях повествование ещё более или менее динамично, то третья часть напоминает «Диалоги» Платона, отредактированные цензором из идеологического отдела ЦК КПСС. Вообще говоря, обложка книги, фрагмент которой я привожу, её исчерпывающе характеризует.
Вечная беда советской фантастики — отрыв от реальности. Это странно звучит по отношению к жанру, но речь о том, что советские фантасты, увлекшись фантазиями, напрочь забывали о людях. Человеческие отношения у них неестественны, пафосны, бессмысленны. Плюс мощная печать идеологии, не компенсирующаяся увлекательным сюжетом.
Сильная сторона Корчагина — геология, он профессионал. Но если в «Конце легенды» это помогло ему создать небанальную робинзонаду, то в «Астийском эдельвейсе» геология подвешена в воздухе и не наполняет смыслом сюжетные линии. В том числе, и поэтому большинство линий в повествовании оборваны, автор явно просто не придаёт им значения — ему важнее фантазии о «старших братьях по разуму из далекой Системы Агно». Мимоходом к сюжету пристёгнута антропология, но эта часть настолько грубо сшита, что вообще всерьёз не воспринимается.
Советская фантастика, с точки зрения разнообразия идей более, чем конкурентноспособна. В этом она выгодно отличается от американской, которая имеет три с половиной идеи на все полсотни фантастов. Потенциально это очень достойное литературное явление, но вот мешают второстепенность сюжета и вечная зацикленность на энгельсах, марксах и светлом будущем. А вирши вроде
Подвиг — вот что способствует сохранению жизни на Земле и, в конце концов, её движению вперед
которыми перенасыщен любой фантастический роман советских авторов, портят всё дело. Другими словами, мешали недостаток мастерства и идеологические шоры. Ситуацию спасали Стругацкие, Гансовский, Булычёв, да немного Беляев и Алексей Толстой. Про них тоже нельзя сказать, что они были свободны от идеологических пут, но в их произведениях приоритет отдаётся сюжету, а не решениям пленумов ЦК, потому есть баланс между идейностью и ориентацией на человека. Грубо говоря, баланс дал нам Стругацких, Гансовского и Булычёва, а отсутствие баланса — Гора, Абрамова, Днепрова, да и Ефремова, кстати.
О чём же идёт речь в «Астийском эдельвейсе»? Начинается роман с того, как мальчик Максим Колесников спас тонущую в озере девочку, которая таинственным образом исчезла, оставив о себе память на всю жизнь. Затем в астийском геологическом слое он обнаружил шестерёнку из загадочного металла, на котором алмаз не оставляет следа. Шестерёнка тоже исчезла. Исчез и стокаратный алмаз с необычной геммой. Чтобы исследовать эти тайны и найти ответы на свои вопросы, а заодно и отыскать таинственную «астийскую Нефертити», периодически напоминающую о себе в разных ситуациях, Максим учится на геолога. В этом месте сюжета довольно много рассуждений о происхождении человека, при этом в реальных исследованиях всегда возникают какие-то помехи. А затем Максим получает весточку от своей «Нефертити», которая сообщает ему, что тоска её вышла за все возможные пределы и вообще — она попала в беду. Максим бросает всё и мчится на помощь…
Немного напомнило Ефремова. Но я Ефремова не люблю, возможно, потому мне и «Эдельвейс» не понравился. Допускаю, что есть множество ценителей, которым он, что называется, зайдёт. Для них ссылка ниже.
Скачать «Астийский эдельвейс».
Обсудить прочитанное, задать вопросы и узнать о творческих планах можно в группе автора в Telegram