Гоголевский «Вий» — вроде бы, ужастик как ужастик, мистика со славянским флёром, но при кажущейся простоте Гоголь оставил нам много ребусов.
Главный из них, конечно — кто такой Вий? И хотя сам Гоголь на эту тему высказывался довольно однозначно, его заявление неоднозначно воспринимается. Почему? Да потому, что хотя Гоголь и пишет:
Вий — есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем назывался у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал
кроме его свидетельства упоминание о Вие мы встречаем только у фольклориста А.Н. Афанасьева, да и то в контексте повести Гоголя. Тем не менее, мы хотя бы имеем заявление самого Гоголя о том, что Вий — «начальник гномов».
Главное, что бросается в глаза в описании Вия — это его глаза, закрытые тяжёлыми веками. Такие существа встречаются в русских сказках, об одном из них рассказывает всё тот же Афанасьев:
Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать:
— Возьмите-ка вилы железные, подымите мои брови и ресницы чёрные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей.
Тут есть ещё один нюанс. В Древнем Египте зрение ассоциировалось с жизнью. Слепой человек считался всё равно, что мёртвым. Когда бога Осириса собрали из кусочков, разбросанных по всему Египту, его сын Гор отдал ему свой глаз, несмотря на то, что у Осириса были два своих. Глаз, который ему дал Гор, символически означал воскрешение.
Так же и русская Баба-Яга в своей первоначальной версии представляла собой слепую старуху, охраняющую вход в царство мёртвых. То есть, способность видеть в мифологии почти всегда означает жизнь, а неспособность — смерть.
И Вий, по сути, слеп — тяжёлые веки не позволяют ему самостоятельно открывать глаза. Открыв их и взглянув на Хому, он отправляет его в царство мёртвых. Остальная нечисть Хому не видит и для того, чтобы найти его, им нужен Вий. Но и Вий может увидеть живого только при условии, что тот сам посмотрит на него и тем самым погубит себя — пересечёт границу между мёртвым и живым.
Гоголь, разумеется, никаких тонкостей египетских концепций не знал, поскольку это открытия недавнего времени, да и ассоциация между слепотой Бабы-Яги и царством мёртвых не очевидна, но совпадение интересное.
Возможный прототип гоголевского Вия — Ний, злой бог украинской мифологии, живущий под землёй. Ний приходит, когда другие силы зла не могут одолеть человека. Так же и Вия нечистая сила приводит, убедившись, что Хома Брут им не по зубам.
И напоследок об имени и фамилии героя. Здесь две аллюзии. Одна — на Гая Юния Брута, убийцу Юлия Цезаря. Этим Гоголь, возможно, намекает на героическую природу своего героя, который вступил в неравную схватку с нечистью. Чтобы указать на неслучайность совпадения фамилии бурсака с известным римлянином, Гоголь вводит в повествование ещё одного персонажа — Тиберия Горобца.
Ну а имя Хома (по аналогии с «неверующим» апостолом Фомой) указывает на недостаточную веру «философа», на его склонность к ненужному знанию, которая его и сгубила — роковым для него оказалось любопытство, когда он посмотрел в глаза Вия.
Обсудить прочитанное, задать вопросы и узнать о творческих планах можно в группе автора в Telegram